"Chairs thrown and tables toppled,
Hands armed with broken bottles,
Standing no chance to win but
We're not running, we're not running."

  Мерзкая ситуация, приправленная соусом полного отсутствия информации. Всё же шло прекрасно, и не предвещало никакой беды. Всего лишь небольшие проблемы со связью, которых ни лишена даже так хорошо организованная группировка, как "Цербер". А теперь ко всему добавилось и то, что Григорию предстояло отправиться в одиночку туда, где сейчас оказалась его пассажир, явно до того не показывавшая себя любительницей звать кого бы то ни было на помощь.
  А значит, действовать нужно было быстро. Жаль только, что скорость в этой ситуации достигалась лишь за счет пренебрежения осторожностью. Впрочем, на первой части пути Григория это было вполне приемлемо.

  Дверь аэрокара открылась, выпуская оперативника, спешно прятавшего оружие в кобуру под курткой. Пистолет не желал попадать в поле работы магнитного замка, и Григорию пришлось потерять пару драгоценных секунд, чтобы услышать тихий щелчок успешно зафиксировавшегося механизма. Хаотичная попытка оглянуться не принесла никакой новой информации, и "таксист", захлопнув дверь обиженно пискнувшего индикаторами средства своего передвижения, быстрым шагом отправился к входу в здание, на ходу пытаясь продумать свои действия внутри. Мало что,в прочем, помогало ему в этом процессе, так как даже омнитул его отказался выдавать простейшую пожарную карту здания, выдавая вместо неё лишь вежливое предупреждение о том, что внутренние системы мониторинга данного здания находятся на плановой проверке.
  В итоге, внутрь, в типичный вполне холл многоквартирного жилого комплекса, он попал уже в довольно-таки нервном состоянии, шарахаясь от каждой тени и каждого звука, то и дело порываясь всё же выхватить пистолет и придать себе тем самым куда более серьезный вид.
  Индикатор лифта подсказывал, что тот отправился ныне куда-то на двухсотые этажи, до которых добираться ему предстояло ещё с полминуты, не говоря уже о поездке обратно. Значит, оставшимся выбором для уже мысленно посылающего каждый аспект этой миссии в пешее эротическое путешествие Григория оставалась лестница. Простреливаемая с каждой точки ближайшего этажа при движении, обыденная лестница. Которую так удобно удерживать против любого рода превосходящего, а тем более и невеликого количества противников. Которая приговорила к несвоевременной гибели стольких оперативников на памяти Григория, что даже дико опасный безосновательным доверием технике лифт не был для него более ужасной альтернативой.
  Но, делать нечего. Пришлось, всё же поддавшись импульсу и выхватив пистолет, медленно, по стеночке подниматься вверх по лестнице, стараясь увидеть находящегося сверху человека хотя бы одновременно с тем, как тот увидит Григория. Ничего лучшего всё равно не оставалось. Да и так у него была возможность, в случае чего, хотя бы отскочить вниз, обратно, рискуя падением и уже однозначно самой что ни на есть дурацкой гибелью от, скажем, свернутой на лестнице шеи.

  Тишина и попытки шагать предельно легко. Осторожное перемещение, краткая попытка выглянуть за угол, оглянуться затем. Прислушаться. Мысленно в очередной раз послать всё к черту, крепче сжимая рукоять пистолета и, решившись, выйти за угол, вжимаясь в стену напротив. И двинуться дальше. Поймать взглядом номер квартиры, на единицу отличающийся от нужного. Подойти к углу... И всё заново. Всё так же осторожно, но всё так же торопясь. Срываясь с монотонного темпа, тратя пару секунд перед каждым действием на то, чтобы выяснить, узнать у самого себя же, всё ли он делает правильно.
  Но так и не лишаясь ощущения тотальной неправильности происходящего. Ведь омнитул всё так же молчит, по комлинку никто не пытается его вызвать. Либо Ева уже мертва, либо же она не может даже аварийные протоколы задействовать. Оба случая чрезвычайно поганы. Настолько, что в очередной раз, уже у двери комнаты, Григорий, замерев на несколько секунд и трижды вдохнув и выдохнув, движением руки по омнитулу открыл дверь, резко заглядывая в помещение, с пистолетом наготове, готовясь увидеть что угодно...

  Кроме женского трупа. Женского трупа, не являющегося Евой. Убитая словно наповал женщина, кажется, даже не попыталась сопротивляться. Голова её пробита насквозь. Кровь, которой не так уж и много для этой раны, кажется, уже свернулась и подсохла...

   - Вперед. - Голос, который в ином случае он был бы даже рад услышать. Если бы голос этот, на звук которого он более инстинктивно, чем обдуманно попытался повернуть голову, исходил от женщины, держащей его, как он заметил краем глаза, на прицеле пистолета. С видом, который более чем хорошо обычно описывается фразой "В гроб краше кладут". Особенно относительно того образа, который она стремилась поддерживать, сидя в аэрокаре.
  Блядство. Мерзкое, уродское и самое что ни на есть гадское блядство. А он же ещё и шёл на помощь, сам пришёл в капкан. Только странно, что он всё ещё жив... Но у всех же свои причуды. Да и убитый на пороге человек затаскивается в квартиру с трудом. Особенно если убийца - хрупкая вполне женщина.
  Григорий всё же выполняет команду, медленно делая два шага вперед. Одновременно, искренне радуясь тому, что никто не вынудил его поднять руки, он нажимает на омнитуле кнопку закрытия дверей. Ведь у него есть совершенно отчаянный план, в который он даже сам не верит.

  Первая стадия плана - уйти с поля зрения Евы. Слева стена. Справа - не стена. Туда он и ныряет, пригибаясь заодно, пока закрывается дверь. И врезается плечом в журнальный столик, помянув и мысленно, и вслух кого-то из пантеона кроганских божеств, над именем которого вечно смеются российские школьники.
  Успех достигнут. Вместе с упавшей на пол со стола кружкой и тщетной попыткой хоть как-то оправдать своё действие, вывернувшись на спину и целясь в сторону двери. Всё же, если Ева пожелает, она откроет дверь и сама. И тогда её лучше будет встретить как минимум предупредительным выстрелом. Потому что человек, тыкавший тебе в спину пистолетом, заслуживает хотя бы этого маленького элемента особого к себе отношения.
  А заодно и того, чтобы наладить с ним контакт. Хотя бы потому, что вряд ли Ева без причины, после целого дня поездок с Григорием, решила его пристрелить. Так, вроде бы, не делают. Ну, или же не в Цербере. Организация всегда во главу угла ставила эффективность.

   - И что это было? - Голос Григория не кажется спокойным даже ему. С чего бы быть спокойным?! Его только что пытались пристрелить! И кто? Его же партнер в этом задании. Точнее, в малой части этого задания. Женщина, которую он должен был всего лишь подвезти и отправляться куда глаза глядят! Подобная ненависть по отношению к нему со стороны судьбы заставляет Смирнова куда скептичнее отнестись к факту своего бедственного положения и медленно, но верно, вдоль стенки, подползти к большой кровати, от которой ему открывается более чем захватывающий вид на квартиру.
  Настолько захватывающий, что он практически прослушивает ответ его собесендицы.

   - Вот вы мне и расскажите. А заодно назовите пару причин, почему я не должна сдать вас с рук на руки командованию как предателя. - Она... На редкость спокойна. Для человека, который, кажется... Кажется...
  Ну черт побери! Как так то?! Три оперативника. Три. Три трупа. Без единого следа сопротивления. Без единой даже, наверное, мысли о противодействии. Лежат. Ничком. С дырами в головах.
  Какая это ебаная магия?! Чтобы сотворить этот трюк, нужно быть... Чем-то слишком серьезным для подобного места.

   - Потому что это точно провалит вашу миссию. А после разбирательств, ещё и загубит вашу карьеру. - Он говорит просто для того, чтобы говорить. Кого вообще на хрен интересуют карьера и миссии, когда здесь творится подобное? Но нужно поддерживать беседу. Одновременно с хаотическими мыслями о том, как бы покинуть это помещение, при том не переломав себе все кости и не подставившись под выстрел Евы.
  Если всех здесь перебила именно Ева. Ведь... Эта женщина не похожа на настолько первоклассную убийцу. Как ни крути.

   - Всё это так, но у меня есть и более неприятные альтернативы. Упущенный предатель - как раз одна из них. Что-нибудь ещё? - Предатель. Упущенный предатель. Таким титулом Смирнова ещё точно не награждали. Да он и не против этого, быть предателем в Цербере - удовольствие явно выше среднего.
  А ещё, раз такое дело, нужно срочно пораскинуть мозгами. Если Ева сейчас нагло врет ему и ждет лишь, пока он откроет дверь... То давно открыла бы её и сама. Если же она говорит правду, то готова пристрелить его хотя бы и потому, что она увидела то же, что и Григорий, и не менее серьезно с этого... Удивилась. Значит, есть шанс, что если он прогнется хотя бы на секунду под её версию, ему тут же конец. А есть шанс, что всё это сделала не Ева. Тогда...
  Григорий слегка съежился, на всякий случай переходя в несколько более горизонтальное положение, скрываясь от всех возможных точек обзора с приоткрытого балкона за кроватью. Затем, всё ещё не веря, что он это делает, положил пистолет на пол перед собой. И, наконец, промедлив несколько секунд, провел пальцами над омнитулом, открывая дверь.
  Либо он - самый тупой оперативник Цербера за всю историю его работы, либо же он угадал со своим выбором.

   - Если это сделала ты, то у меня проблемы. Если не ты, то проблемы у нас обоих. - Вполне ожидаемо, первым в комнате оказывается пистолет, который Ева держит на вытянутых руках. Признаться, это в немалой степени нервирует, но Григорию удается более-менее спокойно отреагировать, даже слегка сыграть взглядом, выражая что-то в духе "Ты сейчас серьезно" движением бровей. Всё же, он решил довериться этой женщине, а значит, выстрелить она в него сможет и если он потянется за оружием сам.
  Но она всё же останавливается и медленно опускает оружие, сначала переведя свой взгляд с Григорий на пол и обратно.

   - Если бы это сделала я, ты бы уже присоединился к остальным. - Более чем резонное замечание, в ответ на которое Смирнов глубоко вздыхает, наконец-то расслабляя руки, готовые в любой момент схватиться за рукоять пистолета, как бы глупо это ни было. Значит, на этот раз ему повезло с решением. И можно, наверное, хотя бы слегка побольше доверия оказывать Еве.
  Если она до сих пор не использует его в своих целях, чтобы затем всё так же скинуть на него всё случившееся. А женщина тем временем закрывает за собой дверь, вынуждая новые подозрения Григория одновременно нервно встрепенуться и слегка успокоиться.

- Так что да, у нас проблемы.