Посадка была слишком поспешной, чтобы быть удобной.Тяжелый топот ног Жака и Игоря по пандусу шлюза прерывался шипением открывающихся гермозатворов,пропускающих бойцов вперед, через комнату детоксикации и обеззараживания, сканирование которой порядком замешкалось, когда лучи сканеров коснулись азари, всё так же бессознательно расположенной на плечах Григория. Впрочем, система не отказала и отыскала где-то в своих базах данных необходимые параметры сканирования, и вскоре вся команда оказалась во внутренних помещениях "Анастасии", практически сразу же располагаясь на встроенных в стены "скамьях" из шкафчиков для оборудования высадки. Если они и не выдохлись, то точно подустали. И нуждались в хотя бы кратком обсуждении случившегося.

    - Гриша, это залёт, - Игорь был как всегда краток, особенно сейчас, то и дело неодобрительно поглядывая на азари, которую за неимением другого варианта Григорий все еще держал на спине, не садясь. - Этот кальмар нас всех похоронит. Запри её от греха. Доставим - и валим, куда только При... - Игорь вздрогнул, получив легкий тычок локтем от Жака, -  Куда только сможем.
   Жак же мрачновато поглядел сначала на Игоря, потом на Смирнова, отцепляя от своего запястья крепления легкого бронекостюма. - Грэг, он прав. Она в порядке, мы на корабле. Лучший способ так всё сохранить это кинуть её в каюту и не позволять особо оттуда выбираться, - Мягкий голос француза всегда был убедительнее грубоватого, слишком резкого баса Игоря. Но сейчас даже этот голос не возымел должного эффекта. Сейчас, в ответ на их явно негативно в сторону азари направленные взгляды, Григорий мог предоставить лишь полумеры. Во-первых, потому, что они должны были держать легенду о своей нормальной настроенности по отношению к пришельцам. А во-вторых, потому, что...
    - Если она решит, что её держат в плену, она нас раскатает по стенам тонким слоем. Давайте без фанатизма. Мы наемники. Делаем вид, что торговцы, работаем ради денег и идеи. Не превращайте это в какое-то подобие Цербера, - Стоять так было слегка неудобно, и Смирнов слегка подбросил азари на своих плечах. перехватив ее поудобнее, ощущая уже, как он подустал тягать её не самое легкое тельце. - Игорь, я знаю, что это тебе не нравится, но я лично вытащил тебя на это задание. Как и тебя, Жак. Так что возьмите себя в руки. И дайте мне уже скинуть с себя эту азари, заели своими капризами, кокетки чертовы.

   Статус-кво был восстановлен, и бойцы, хоть и слегка недовольные последними событиями, поочередно кивнули, признавая правоту своего начальника. Игорь принялся стаскивать с себя перевязь с кобурой пистолета, а Жак вернулся к борьбе с упертым креплением наруча. Григорий же, ничуть не большее чем его ребята довольный самой ситуацией, вышел к узлу лифта и безошибочно направился к медотсеку, некрупному на такого рода кораблях, но всё же присутствующему. И уже там, осторожно сгрузив тело инопланетной гостьи на стол, он смог слегка отдохнуть, спиной прислонившись к стене отсека и глубоко дыша, сначала прикрыв глаза, а затем попеременно одаряя вниманием своим консоль Большого Брата и лежащую на кушетке азари, ввел свой личный код доступа к интерфейсу ВИ корабля.

   "Я не создан для этой работы. Всё из рук вон плохо. Надеюсь, хотя бы сейчас мы ничем не напортачим."

   Глупо было отрицать, командовать Григорий Смирнов умел пока что из рук вон плохо. Но, он старался. Призрак явно бы не оценил подобного рода оправдание ошибок и малой скорости работы его команды, но для самого Смирнова этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы взять себя в руки, прекращая эту несвоевременную рефлексию, и взглянуть на приглашающую пиктограмму ввода голосовых команд на экране интерфейса ВИ.
    - Большой брат, системы жизнеобеспечения распредели по экипажу. Реактивируй системы защиты и перезаряди "антивандалку". Запрос на взлёт к космодрому Иллиума. Итоги отправь Жаку. И да, пациент в медотсеке, имя "Лиара". Анализ, скан, по итогам оставь в идеальных условиях. Как очнется - информируй меня. А лучше, сразу выдай-ка мне на омнитул всю информацию по данным, - Брат не умел говорить, эту часть функционала в него так и не встроили. Но он все равно был незаменим, даже когда мог давать лишь простейшие цветовые и пиктограммные запросы или же сыпать строками кода в ответ на некоторые задания. Особенно теперь, когда он в совершенстве овладел лексиконом работающих на "Анастасии" оперативников.
   Запрос по Лиаре не зря был последним. Его невыполнение подсказало бы, что Брат не идеальным образом выполнил что-то из ранее заданных задач. Но, этого не произошло, и над азари бесшумно сомкнулись два стеклянных четвертьцилиндра матового стекла. Теперь азари точно была в безопасности. Механика медотсека, предельно компактного, заключала пациентов в эти "касулы", перемещая внутри себя, от одной компактной "палаты" к другой. Это решение было не идеальным, но экономило кучу места. Пускай и не оставляло работы штатному врачу.
   Теперь можно было наконец-то полноценно расслабиться. На какое-то время источник проблем в лице азари оказался исключен из окружения "Церберовцев". А значит, нужно было отыскать Игоря и Жака и предельно спокойно и жестко им пояснить, что такое легенда и почему нужно её поддерживать вне зависимости от того, с кем приходится работать. И от того, какого оно пола.
   "Кстати, а какого? Даже если она и паразит, то уж слишком женственный паразит..."

***

   Они были словно дети. Великовозрастные ребята, которые умудрялись по-детски дуться на то, что в их команду вселили не просто девчонку, а азари. Ну, разумеется, всё было не настолько утрированно ребячливо, но факт оставался фактом. Хладнокровный профессионал, способный разоружить и ликвидировать робота за считанные секунды и могучий штурмовик "Цербера" вели себя как несносные дети, особенно с точки зрения их начальника. Они имели полное право презирать ксеносов и требовать их смерти, не зря их так долго этому учили, но тут же ситуация была совершенно иной. Тут была агентурная работа. Нечто куда более серьезное.
   Честно говоря, Григория даже пугало то, насколько однобоко и жестко реагировали на его пояснения его же бойцы. Они словно испытывали боль, едва пытаясь мыслить об этой ситуации иначе, как с ярко выраженным негативом. Особенно Игорь. Чуть дело выходило за рамки слегка забавного и юморного разговора, как сразу тот хмурился и уходил в глухую оборону, упрямо не желая строить из себя, как он выражался, "Любителя кальмаров". Жак же, умный, логичный Жак, маленький гений Цербера, просто смотрел на Григория взглядом, в котором читалось явное "Я вытерплю. Но не более того".
   Именно это и не давало сейчас покоя Церберовцу, оказавшемуся внезапно относительно офицером на этой миссии. Его же несколько раз пытались отговорить брать именно Игоря и Жака, заявляли, что те не справятся. Но он не то, чтобы всерьез верил в эти заявления. С Игорем же он прошел половину своей жизни, и знал того, как облупленного. Ну, а Жак хоть и был темной лошадкой, ни разу не нарушал типичного для себя принципа "Думай, потом делай".
   И эта дикая неприязнь была совсем не похожа на обоих. Особенно то, насколько она усилилась здесь, на корабле.

***

   Прошло примерно три часа с момента прибытия на "Анастасию". Нервные часы, наполненные странным ожиданием какого-то конфликта. Впрочем, взлет прошел нормально, как и общее собрание в кают-компании, да и отчет Церберу был составлен уж слишком легко и спокойно. Но, всё равно, Григорий не мог успокоиться, и, словно подраненный лев, мерил шагами палубы и отсеки корабля, отвлекая корректирующего курс и болтающего с "соседями" по потоку к ретранслятору Жака и копающегося в вооружении наемников Игоря. Оба, кажется, совершенно спокойно уже реагировали на него, наверное, решив не поднимать былые темы, но какая-то недосказанность явно сохранилась. Но и черт с ней, тут ничего не поделаешь. Если мужики решили играть в лицемерное спокойствие, то хоть ты их грызи - всё равно ничего не скажут.

   Именно этому состоянию Григория, впрочем, кое-какая синяя задница, наверное, обязана отсутствием у себя простуды, или чем там болеют азари. Потому что, проходя мимо медотсека, Смирнов обратил внимание на то, что в том нет привычной игры красок от мелькающих на мониторах показателей параметров пациентов. Изрядно этому удивившись и слегка напрягшись, он незамедлительно вопросил Большого Брата о том, в чём, собственно, дело. И получил ответ, который заставил его с одной стороны пожелать оказаться в сторонке от себя и смотреть на это со стороны, чтобы именно сейчас в голосинушку рассмеяться, а с другой - хорошенько вдарить прямиком по своей голове, а затем и по омни-экрану интерфейса Большого Брата.
   Вкратце говоря, это техническое чудо, проверив все показатели тела азари и проведя над ней все необходимые процедуры анализа и скана, руководствуясь своей единственной программой, коей оказалась программа лечения людей, приняло вполне ожидаемый вывод "Пациент скорее мертв, чем жив". Отправив сообщение о том Григорию, который как раз в этот момент отчитывал своих "агентов", Большой Брат, не дождавшись ответа, принял автоматическое решение - спасать любой ценой, но без инвазивных методов, так как согласия пациента или капитана не получено. И вот, итогом этого самого предельно демократичного лечения стало то, что Лиару слегка "порадовали" инъекцией глюкозы и меди-геля, окатили почти горячей водой, заранее срезав с нее осторожно костюм, и признали совершенно однозначно безнадежно больным человеком, накрыв характерным зеленоватым покрывалом и отправив в отсек удержания тел. Попросту говоря, в морг. О чем о сообщили в личном её деле.
   Григорию понадобилось целых десять секунд после прочтения всего этого текста, чтобы определиться со своими мыслями. По большей части, определило их то, что из оного отсека, выглядящего как несколько "сот" на стене медицинского блока, донесся весьма ощутимый стук. Либо азари лишь проснулась, либо... Странно, что она всё ещё не разгромила всё вокруг биотикой. Там должно было быть чертовски холодно.
- Быстро, открывай морг и выкатывай её! - Ехидный ВИ собирался было запросить точные определения понятий "её" и "морг", но вовремя отыскал логические цепочки в этой фразе, спасая себя от смерти либо от рук Григория, либо же от рук яростной азари.

   Это появление было по эффекту своему подобно первой встрече разумных рас со Жнецами. Ну, если бы Жнецы были мягко говоря шикарными азари, сокрытыми от взгляда лишь тонкой материей медицинского покрывала, не скрывавшими от взгляда почти ничего, особенно из за холода морга, из которого Лиара только что была спасена. Ну, а жутко ошарашенные разумные расы в этом случае оказались Григорием, который рывком помог механике выкатывать Лиару из блока морга, и сейчас силился связать мысли со словами и выразить как-то чем-то, кроме вида своего, то, насколько он сожалеет о случившемся.
   Ну, и насколько он внезапно усомнился в однозначной правоте Цербера. Об этом очень хорошо рассказывали ныне его глаза.

Отредактировано Crusader (27 ноября, 2016г. 22:06)

"Тепло ли тебе девица?
Тепло ли тебе синяя?"

   Вдох. Выдох. Осторожная попытка взять себя в руки, при том не рассмеявшись и не пробив ладонью по лбу краткую оценку случившегося. Медленно переведенный на лицо азари взгляд, в котором с щепоткой неловкости смешивались сочувствие и какой-то совершенно типичный для Григория как командира почти отцовский укор. "Как же это я не уследил? Как же ты не справилась?". Затем Смирнов покачал головой, слегка предугадав момент, когда азари наконец-то подала голос. Если и было лучшее время, чтобы пояснить ситуацию, то оно наступило именно сейчас, как только её трогательно слабый, дрожащий голосок затих.
   Но вышло так, что сама азари ещё не закончила свою реплику, что доказала более чем явно. Даже не тем, что при её движениях покрывало нарушало все законы физики, оставляя её грудь на грани понятия "обнаженность", а тем, что следующее нарушение законов физики произошло с Григорием, которого ощутимо, хоть и не резко, приподняло над полом, надежно заткнув его и лишив любого желания так вот сразу рассказывать о причинах происходящего. И лишь оседая обратно на пол мужчина наконец-то осознал, что ожидаемая им вспышка вполне объяснимого гнева закончилась. И стоило ему только сформулировать первую свою фразу, как...

    - Тихо. - Широкая ладонь командира Церберовцев закрыла рот Лиары, плотно, но без чрезмерного давления. Он заткнул лишь окончание её ругательства, вполне резонно предполагая, что она может сразу так и не заткнуться. А заткнуться ей сейчас было необходимо, хотя бы потому, что именно сейчас, в этом перепаде температуры, она скорее всего могла заболеть.
   Григорий успел заодно и пожалеть, что не сильно то за свои годы продвинулся в свободном общении с женщинами. Его спасали типичные фразы вроде "Ну чё ты?" и тому подобных косноязычных оборотов, продвигающих любого рода диалоги, особенно связанные с отношениями, вдвойне особенно с мимолетными. Так что сейчас он сделал предельно логичный выбор - открестился мысленно от того, что находится под покрывалом этой азари и пытался говорить с ней как с кем-то из своих ребят. И эта уловка более-менее работала. Пока он не опускал взгляд.

    - Много говорить пока что не стоит. Не знаю, простужаетесь ли вы, но лучше поостерегитесь, мисс Т'Сони. - Как-то само собой вышло так, что ладонь свою Григорий перенес на лоб азари, с легкой смесью отвращения и любопытства ощутив под мизинцем и безымянным пальцем основания щупалец. Разумеется, температура была невысокой, жар, если он и будет, придет после.
    - Я поместил вас в медицинский отсек моего корабля. Видимо, в нём не было программы, связанной с физиологией азари, и ВИ, просканировав вас, решил, что вы умираете или мертвы. И поместил в морг. - Пауза. Опасная пауза, которая может превратиться в яростный треп азари, или же её восклицание в духе "Какого гуся лапчатого?!". Эту паузу нужно было срочно чем-то занять, и Григорий, не найдя ничего лучше и наконец-то убирая руку от головы Лиары, осторожно продел руки под второе покрывало, разделяющее азари и материал койки, на которой она оказалась. Под коленями и примерно под спиной. С легким раздражением отмечая, что он уж слишком ярко реагирует на эту, в общем-то, обычную на вид бабу. Вполне, впрочем, эротично скрытую этим несчастным покрывальцем.

    - Сначала я отнесу вас в душевую. Там вы отогреетесь. Потом вы меня убьете. Если есть возражения, то убьете с собой жестокостью. - Он снова был в своей колее. Улыбнулся Лиаре, успокаивающе, словно и правда теперь полностью держал руку на пульсе ситуации. Вряд ли эта боевитая азари была согласна с его логикой, особенно с подобным отношением, словно к грузу, или же неспособной что-то решать и наивной личности. Но уж лучше было так, чем продлевать её страдания в этом холоде. Потом она, при желании, ему отомстит. Всё же, он был виноват в случившемся, это было однозначно.
   Поднять подмороженную азари на руки было совершенно не сложно. Даже в чем-то привычно, хоть до того он нес её иначе. Слегка склониться назад, позволяя ей прижаться к слегка колючему, но очень теплому материалу свитера, забавного, очень похожего на свитер самого Фредди Крюгера. Хотя бы по цвету. И, проверив, не швырнет ли его Лиара тут же в какую-то стену и не раздробит ли его голову, Григорий сначала медленно и осторожно, а затем уже куда быстрее отправился в свой странный путь, выходя из медотсека и пересекая пару переходов и малый отсек, попадая наконец-то в душевой блок, соседствующий с каютами.

    - Сюда. Предложил бы помочь со спинкой, но наглеть не буду. - Дежурная в общем-то шутка. Наверное. Вообще, что такое подобные темы в мире этих щупальцастых женщин? Чёрт его знает. И не мужчина ли она вообще? Ай, лишние размышления, лишние темы. Отвлечься, положить её осторожно на скамью около входа в сам душ, сдернуть с держателей несколько полотенец, скидывая их на неё, и перевести на азари уже куда более спокойный и добродушно-взволнованный взгляд.
    - Я принесу одежду и оставлю здесь. Потом постучусь и выйду. Женских комплектов у нас нет, так что придется найти хоть что-то подходящее. - Слишком много болтовни и слишком долгая пауза. Нужно выпрямиться и проваливать. Да, прямо сейчас. Да, быстро. Да, прекращать глазеть и сваливать. Боже мой, Григорий, я знаю, что ты не видел синих женщин и пальцы слегка немеют до сих пор от касания к щупальцам, но сваливай. Это паразит. Она от природы должна быть идеальной и цепкой!
   Дверь закрылась за церберовцем, который наконец-то выпнул себя из раздевалки душевой, и на несколько секунд замер, резко мрачнея и глядя в стену, думая какую-то неуловимую мысль, не желающую формироваться в мозгу. Пока его не отвлек от этого бесполезного дела голос Жака в сначала мерзко пискнувшем коммуникаторе.

    - Грег, что это такое сейчас было?!
    - Мороженные кальмары. Конец связи.

"Нет, люди не плохи внутри,
Но против своей воли.
Жуткий холод в их груди,
К чужой, горячей боли."

  "Пахнет суши."

  Григорий усмехнулся, покачав головой. Пятая минута его поисков так и не увенчалась успехом, все плотно запакованные в полиэтилен комплекты одежды оказывались мужскими, а он лишь сейчас понял, в какой ситуации недавно оказался. Дурацкой, если не сказать хуже, ситуации. Словно выдернутой напрямую из бессвязного бреда мечущегося в агонии лихорадки человека с чрезмерно хорошей фантазией. Возможно, это всё грозило неприятностями, но ощущения опасности, вечно преследующего тех, кому она на самом деле могла угрожать, не появлялось. Более того, случившееся казалось предельно нейтральным и достойным шутки событием. Что уже, само по себе, подходило под определение оправдания наличия ксеноса на корабле.
  "О, да. Словно мне без того не хватало нравоучений и нарушенных правил."
  Очередной комплект, удостоенный быстрым взглядом, отправился обратно в ящик с плотными пакетами, а вслед за ним на свет показался новый. Монотонное и унылое занятие, которое куда лучше пристало бы роботам. Но, как назло, именно прачечную и склад одежды на корабле никто не собирался чрезмерной автоматизации подвергать, а значит, Григорий вынужден был продолжать свои поиски, то и дело отвлекаясь на тихие звуки коммуникатора, подсказывающего, что Жак успешно продолжал пытаться достать его по внутренней сети, явно желая получить куда более распространенный ответ на свои вполне резонные вопросы.
  Только вот докладывать ему никто и ничего не собирался. Всё же, и без того для этих наглых ублюдков субординация казалась пустым словом. Теперь пускай осознают, что как бы ни хотел Григорий держать их в комфортных условиях, если они не включат профессионализм до того, как азари окажется в общи отсеках, придется устроить показательную сцену и послать кого-то в карцер. Или же и вовсе вон с корабля, в капсуле.
  Эх, мечты...

   - Рядовой Алементе, я требую соблюдения моих указаний. Иначе вы пойдете под трибунал. Или на расстрел. - Негромкий голос Смирнова, как раз придирчиво разглядывающего выуженный из соседнего ящика "брикет" женского комплекта униформы, подействовал лучше любого другого варианта подсказать французу, что шутки кончились и начинается нормальная работа. Впрочем, Григорий не только ради этой акции все же ответил на его вызов. Сейчас ему была интересно прояснить ещё один момент, относящийся к области знаний, в которых он никогда не был силен.
   - Какой размер у кальмара? - Он оглянулся, окидывая взглядом ряды ящиков вокруг себя и мысленно чертыхаясь. А затем широко улыбнулся, услышав предельно сдержанный и по всем протоколам выданный ему ответ Жака, включавший в себя рассуждение о том, что ответ будет разным для разных выдающихся частей того самого кальмара. Всё же, француз был неисправим. Да и не было ни у кого цели его исправлять, хоть и пришлось сделать серьезную морду и устроить ему краткий разнос по теме этики и уважения к противоположному полу, изящно причислив к нему и азари. Всё же, отчитывать "Церберовца" за неуважение к ксеносу было совсем уж маразматичной идеей.
  В итоге, так и не прикинув примерно размер Лиары, Григорий взял тот самый, первым попавшийся ему комплект одежды и с чувством выполненного долга покинул помещение, отправляясь обратно к душам, на ходу снимая с вакуумного пакета с одеждой пробку, защищающую тот от проникновения воздуха и расширения. Если азари не подойдет, то пускай сама ползет в это царство неточных цифр и сложностей подбора одежки.

***

  Ждать было откровенно скучно. Забавно, насколько реакция человека на события зависела от его дислокации в пространстве. Будь Григорий буквально в паре метров от его нынешнего положения, явно бы не скучал сейчас. Либо в космосе оказавшись, либо с этой азари в душе.
  Честно говоря, сейчас он предпочел бы первое. Шансов выжить куда больше. Да и объяснить случившееся, если удастся выжить.

  Дверь приоткрылась, и "капитан Смирнов", отвлекаясь от великого дела подпирания стены собственным телом, встретился взглядом с азари, выглядывающей из раздевалки. Одетой азари. Которой явно даже неплохо подошли добытые вещи. Успех, как ни крути.
   - Завтрак. Очень ранний завтрак перед казнью. Для ужина уже поздновато. - Мир вставал на привычные для него рельсы. Месть, в которую и без того не очень хорошо верилось ни Григорию, ни, наверное, его собеседнице, проскочила мимо церберовца, и тот позволил себе сделать лицо попроще, с легким прищуром прицениваясь к тому, как подобранная им одежда смотрелась на азари. Не то, чтобы у него был выбор, что вообще брать, но ведь приятно видеть результат собственных трудов. И сейчас эта слегка хрипящая, но явно уже позитивная и не желающая выглядеть оскорбленной случившимся инопланетная паразитическая сущность выглядела совершенно подходяще к ситуации, в которой оказалась. Разве что было как-то не совсем вежливо и логично, что она была вынуждена остаться в более чем легкой форме местной, а Григорий щеголял свитером.
  "Ну, нет. Сейчас же вполне тепло. Даже учитывая то, что я её и заморозил, и нужен прогрев... А, к черту. Откажется же всё равно".

  Вопрос про направление путешествия, заданный оглядывающейся в попытках отыскать невооруженным и не знающим корабля взглядом кухню Лиарой достиг ушей Григория, когда тот уже стащил с себя свитер, зачем-то по привычке складывая его вчетверо перед тем, как протянуть азари. Этакая библейская сцена, "Офицер Цербера вручает знак своего вежливого внимания мерзкому ксеносу". Расскажи кому - не поверят, но, факт есть факт, да и двигало Григорием сейчас то, что в отличие от своей команды он очень хорошо смог откреститься от непривычной внешности их драгоценного пассажира. Ну, или же не считал синюю, иную на ощупь кожу более таким уж ужасным отличием от человека.

   - Да, наша цель - Омега. Возьмите свитер. Он теплее этой одежды. - Дежурная полуулыбка и приглашающий жест, которым Григорий предложил азари идти за ним по недлинным переходам корабля, пронзаемого всё ещё после долгой стоянки на Иллиуме зябкими сквознячками.
   - Предлагаю отложить допрос на момент, когда вы наедитесь и мы сможем приступить к обсуждению нашего оклада. Еда не лучшая в галактике, но никто из нас ещё не голодал. Думаю, и вам ма найдем что-нибудь по вкусу. - Касание пальцем омни-экрана открыло раздвижную дверь, за которой обнаружилось вполне уютное помещение компактной довольно-таки столовой, выделяющейся по большей части тем, что одну из её стен занимал проем, ведущий в камбуз, ныне пустой. Всё же, на этом корабле не было такого архаизма, как настоящий кок, и приготовлением пищи занималась механика, по большей части работающая по системе "Выудить из запасов разогреваемый паек". Неприятность, но что уж поделаешь. Зато была возможность дать кому-то из команды возможность ночью самому выудить из запасов Большого Брата что-нибудь необычное и коварно схомячить.

   - По большей части мы питаемся армейскими или гражданскими пайками Альянса. Если в них не будет ничего съедобного, придется искать и готовить по-старинке, из замороженных или воссозданных продуктов. - Движением пальца по панели инструметрона Григорий повысил уровень освещения в помещении и указал азари на стол, за который, как он предполагал, той было лучше сесть, пока сам Григорий выбивает из систем Большого Брата две порции "того же, что и всегда, шеф".

  Столовая не являлась, кстати, самым неприкосновенным местом корабля. На паре стульев лежали вещи кого-то из бойцов, некоторые столы могли похвастаться лежащими на них малоемкими инфопланшетами или архаичными бумажными книгами. Вообще, всё вместе помещение, учитывая то, что в нем было гораздо теплее, чем в коридорах, порождало ощущение уюта и спокойствия. Особенно благодаря тому, что тихий гул двигателей и энергоконденсаторов здесь ощущался чуть лучше, чем в иных частях корабля, наполняя этим почти ощутимым физически звуком всё помещение.

   - Самое время начать допрос. Голодный мозг всегда подозрительнее. А убивать удобнее, когда сыт. - Григорий, подкрепляя свою тираду усмешкой, вернулся к столу, держа в руках два некрупных герметичных пакета с тем, чему предстояло стать пищей если не для азари, то для него уж точно. От пакетов шел легкий парок, доказывающий, что они были прекрасно прогреты.
   - Чай, кофе? Или же ваша раса это не пьет? - Вежливость требовала от него хотя бы предложить этот нехитрый выбор, которым располагал их корабль. Теоретически, в холодильниках кухни были и другие напитки, точнее, их концентраты, но до туда так никто и не добрался, по причине шаговой доступности вышеперечисленных вариантов.

Когда-то давно, ещё в колонии, Григорий подчерпнул выражение, означающее процесс прижимания мужчины к стенке аргументированными вполне вопросами, против его воли. С тех пор это выражение не раз ещё всплывало в его памяти. На учебных семинарах ВСК Альянса. На пробных полётах. На строевой подготовке. В будни службы. Даже в Цербере, который на редкость мало по организации обучения новичков отличался от Альянса. Эта пара нехитрых слов прошла с ним всю жизнь, оттачивая навык своего произношения и обучая его тому, что иногда эту самую фразу нужно лишь думать, а не произносить.
  Вот и сейчас он, со второй попытки открыв посудомоечную машинку, сначала отказавшуюся выдавать своё содержимое наотрез, вспомнил эти слова. Совершенно, впрочем, тому не обрадовавшись. Ведь, если он хоть немного понимал атмосферу, которую приобретал их разговор, следующие полчаса точно будут посвящены этому процессу, неприятному как в основном его значении, так и во вторичном.

  Не нависай над всей столовой темная аура ожидающихся расспросов, обстановку можно было бы даже охарактеризовать как приятную. Как минимум потому, что вокруг царило спокойствие, а азари и человек не подвергались охоте или преследованию. Это в немалой степени расслабляло, пускай и лишало общение того самого момента вынужденного доверия, который и стал причиной нахождения Лиары на корабле. И сейчас два представителя разных видов, запертые в замкнутом помещении, должны были заняться тем, что и должно сопровождать эту ситуацию.
  Рычать и шипеть друг на друга.

  Претензии и заявления, за которые уважающие себя охотники за головами вывесили бы труп строптивой азари на носу корабля с табличкой "жадина" на шее. Взгляд, которым щупальцастая да синекожая явно пыталась просканировать Григория, высмотреть в его реакции нечто, намекающее на его неравнодушие к одному из заданных ею вопросов. И она имела все шансы это сделать, ведь Смирнов никогда не был силен в политике и игре в бесчувственность. И потому сейчас он выглядел явно напряженным, пускай и не сильно выказывал это действиями, относительно спокойно налив и себе чай и медленно его поглощая, ожидая, когда азари прекратит поток сознания и даст ему шанс ответить, не будучи при этом прерванным или перебитым.
  "Умно. Давишь на недоверие и предлагаешь удобную совместную работу. Относишься к нам как к равным, а то и стремишься подчинить нас своей воле. Только вот..."

   - Я не вижу денег, которые были обещаны за перевозку. Пока их нет, ты не являешься моим пассажиром. Пока ты не являешься моим пассажиром... Мне продолжать? - Мужчина, помрачневший на время, которое он потратил на краткое резюмирование своего мнения, слегка расслабился вновь, с едва ощутимым прищуром человека, испытывающего собеседника на прочность, взглянув на азари. Он выбрал позицию, которая не была наилучшей для него сейчас, но полностью соответствовала его легенде. Нельзя было быть наемником, не являясь ублюдком в момент, когда обсуждается твой гонорар. Даже если ты и считаешь себя идейным и правильным существом.

   - Не превращай моё уважение к Шепард в уважение к тебе, Лиара. Ты - ценный груз, который хочет оказаться на Омеге. Я - человек, который, увидев на тебе печать принадлежности к уважаемой мной личности, дал волю благородству и помог тебе. - Церберовец сложил ладони в замок, опираясь локтями на стол и смотря в глаза азари. Он ощущал себя более сильным в этой позиции и в этой части их диалога. Если она не найдет аргумент, превосходящий его слова, и отведет взгляд, то здесь и сейчас он победит, вернув себе моральное превосходство.
  Иначе же, они так и не смогут нормально поесть. Завтрак в стиле безмолвной и в паузах саркастично-невеселой перепалки был бы не самым продуктивным приемом пищи в этот день, обещающий оказаться интересным.
  Именно потому, жестом предлагая азари сделать то же самое, Григорий и открыл слегка обжигающую пальцы упаковку пайкового рамена, надеясь, что этот разговор продолжится лишь когда и он, и Лиара слегка поумерят свой голодный пыл и, насытившись, слегка подобреют.
  Не хотелось бы расстреливать залповыми системами защиты женщину, одетую в его и без того потрепанный свитер. И не хотелось бы и перед этим ощущать, как биотическое поле с мерзким хрустом ломает сразу десяток его костей.

Это становилось одновременно интереснее и опаснее. Разговор, так и не ставший моментом обретения доверия, вместо этого отдалял от человека и азари любую возможность в обозримом будущем договориться на условиях, благоприятных для них обоих. Зато решился вопрос с деньгами. Ну, как сказать, решился... Скорее уж, он, наоборот, вышел в положение нерешаемого. Если эта азари предлагает деньги, они должны у неё быть. Если она предлагает их с какого-то рода условиями, то их у неё нет. Либо же она пытается выторговать себе более дешевый билет до Омеги.
  А то и считает, что в нужный момент она сможет с легкостью перебить всех её транспортирующих и посадить корабль сама, ровно как и остаться и при деньгах, и на Омеге. План этот был бы, кстати, очень неплох. И он сработал бы. Но не на Анастасии, которая, как и Большой Брат, умели мстить за убитых хозяев.

  Впрочем, сейчас важнее было попросту поесть. Подумать. Успокоиться. Прекратить рассуждать с позиции силы и допустить немного добродушных смягчений, дабы не превращать этот разговор в слишком жесткое закручивание гаек. Азари всё же была явно слишком свободолюбива, чтобы к подобному относиться нормально. А легкий, но чрезвычайно цепкий запах разогретой консервы был куда приятнее холодка, ощущаемого в воздухе в моменты, когда их разговор вновь заходил в тупик взаимного нежелания прогибаться.
  После недолгого, но очень приятного пребывания на Иллиуме, еда с корабля вновь казалась, откровенно говоря, всего лишь топливом для организма. Слегка вкусным, но по большей части всего лишь полезным. И необходимым. Так что, стараясь не нарушать установившееся перемирие тихого и совместного поглощения пищи, Смирнов пытался одновременно отстраниться от всех лишних размышлений, всплывавших в разуме, и сконцентрироваться на том, что было ему важно обдумать сейчас. В первую очередь, что сказать азари, когда она доест.

  Она была права. Ложь не была выходом, пускай им же не была и правда. А заодно, эта фраза была столь явным вызовом на большую искренность, что Григорий ощутил себя вернувшимся в года первичного обучения агентурной работе. Как там говорилось? Ах, да. Дать жесткие условия. Надавить. И отпустить, выуживая в этом расслабленном состоянии всё, что только можно. Или хотя бы делая вид, что выведано хоть что-то, дабы неудачливый собеседник сам себя потом загрыз рассуждениями и сомнениями, в итоге начиная сбиваться с собственной лжи на иную, и...

   - Ложь. - Настала очередь Григория улыбнуться, провожая взглядом проигнорировавшую, или же грамотно "проглотившую" это его замечание азари. Она не уважала ничьи тайны. Более того, она хотела знать всё, что только могла. И это, право, было не грешно. Это было типично для всех людей и нелюдей, что обладали любопытством. Которым не был обделен и сам Смирнов, в иной ситуации способный задаться целью выведать всё, что только можно, об этой азари. Это было бы, как минимум, интереснее попыток как-то иначе проводить время. Только вот смысла не было. Ни с точки зрения заданий оперативника, ни с точки зрения его личных интересов.
   - Если это попытка выбить из меня извинения, то она провалилась. А запирать... Не много ли чести, доктор Т'Сони? Запереть тебя означает поставить охрану. Охрана это как минимум два бойца. А у меня их всего два. - Смирнов развел руки в стороны, пожимая плечами. Запирать биотика на корабле с всего лишь тремя бойцами... Не лучшая идея. Да и кто будет ограничивать свободу пассажира на корабле, если с этого корабля никуда и не смоешься? Вокруг космос. Внутри всё контролируется электроникой. Так что тут он мог не кривить душой.
   - Полёт продлится несколько часов. Это зависит лишь от работы Жака. А ты свободна. Три палубы в твоем распоряжении. Ну, разве что если полезешь к ядру или к оружию, мы тебя пристрелим. - Смирнов широко улыбнулся. - Держись подальше от зон, отмеченных предупреждающими знаками. Постарайся не выйти в открытый космос. Ну, и не ешь желтый снег. - Григорий поднялся из-за стола и протянул руку к азари, ладонью вперед и вверх. Он не знал, понимает ли она ритуал рукопожатия, но уже привык считать её более-менее осведомленной о привычках людей.
   - Добро пожаловать на Анастасию. Мы не принимаем чеков, не проявляем уважения, не принимаем претензий и ровно в полночь выкидываем всех неучтенных или неоплаченных пассажиров за борт. Будут вопросы - обращайтесь.

  Возможно, он шутил, говоря это. Возможно, нет. В любом случае, он точно не лгал. Ведь правда - это столь ценный ресурс, и она столь необходима в общении, что предпочитать ей ложь станет лишь отъявленный негодяй. А разве может быть у негодяя такая радушная улыбка? Разумеется, нет. Она может быть только у человека, который каждому своему слову придает определенный вес данным самому себе обязательством этому самому слову следовать.

  Корабль и правда был отныне доступен для азари полностью. Григорий более чем явно продемонстрировал это, спокойным жестом, пусть и совершенно армейским, отдав ей "вольную" и садясь вновь за стол. Даже если Лиара и успела уже прикончить свой завтрак, что было не сложно, учитывая проведенную в морге ночь и холодное её пробуждение, сам то Григорий привык растягивать удовольствие от поглощения пищи на подольше.
  А значит, у азари было несколько путей. Удобным в этом было то, что вероятно интересные ей люди ныне были расположены на этих самых трех палубах. Получить эту информацию можно было с любого терминала, который со скрипом, но выдавал часть информации своей при входе с незапароленного аккаунта пассажира. Оттуда можно было, к примеру, узнать номер каюты, отведенной Лиаре, местоположение членов персонажа, наименования зон корабля и карту этих самых зон, некрупных, но вполне многочисленных.
  С этого момента никто и ничто не нарушали её свободы. Разумеется, кроме угрозы вылететь на передышку в космос в полночь, до которой ещё так много времени. Ну, и угрозы немедленной и жестокой смерти при попытке влезть туда, куда явно не надо.

  Свобода - такая приятная штука. Разумеется, если ею желают пользоваться. Иначе, наверное, Лиаре мог найти какое-то дело или развлечение "гордый капитан" корабля, ныне мирно медитирующий над сухпайком.
  Но ведь она будет послушной девочкой и не станет лишать Григория шанса, дождавшись, пока она уйдет, вскрыть секретную для непосвященных камеру с обыденными леденцами, в космосе легко превращавшимися в валюту почище никотиновых пластырей или наркотиков?