Усталость была уже привычным состоянием на протяжении всей этой войны, Жнецам не нужен был отдых и сон, не требовалась пища, они не уставали и не останавливались, но у живых такого преимущества не было, пусть урывками, но спать было необходимо, неважно насколько будет отвратительна пища - без нее никак: два дня без провизии и теряется эффективность, на третий-четвертый день такой боец или выбьется из сил или будет убит, простая статистика. Когда в числе других раненых Солана покидала родную планету, то прекрасно понимала, погибнут все из их отряда прикрытия, знала и что следующий пост укреплен был значительно хуже, нежели их, банально даже само расположение оказалось не из лучших, а значит его сметут еще быстрее, но совсем не подозревала, каким испытанием станет для нее прибытие на Менае и вид горящего дома. Сейчас еще одно испытание ждало впереди, в неизвестности, не понимая что происходит, она только и могла, что ожидать с щемящим сердцем дальнейших указаний.
Примарха она признала даже раньше брата, настолько привычен стал вид Виктуса и потребность точно знать его местонахождение, а ведь Сол даже не из Черной Стражи, так, майор повышенный на два звания в связи с гибелью командного состава. Гаррус походил на существо из другого мира, подумать только, родного обрата она признала не сразу, даже отличительные шрамы не помогли, до последнего казалось пришел кто-то странно похожий и незнакомый, Духи, она не ведала почему так, но старший выглядел подобно островку прошлого мира, еще не сгоревшему в огне и не перемолотому Жнецами. Осколок прошлой жизни, до отвращения, до ужаса неправильно выглядящий среди этой разрухи - просто самим фактом своего существования, живой и дышащий вопреки всем ужасам и страхам, победившим все кошмары и сомнения. Странные мысли, но даже кварианец присоединившийся к ним недавно, которого турианка перед этим поприветствовала кивком головы, выглядел отчего-то даже более уместно, нежели Вакариан.
Короткий доклад, в течении которого она смотрит только на своего Примерха и даже не пытается перевести взгляд на брата, привычно вытягиваясь, подавляя постоянное, но неуместное желание казаться выше, чем есть, ведь для разговора с большинством сородичей приходилось закидывать голову вверх, особенно с мужчинами, проклятый рост раздражал сверх меры в подобные моменты. Скупые фразы и общая ситуация, которую хотелось обрисовать один емким словом - дерьмо. и все же, подумать только, столько всего пережить, но до сих пор так дергаться из-за старых комплексов, которые после Омеги обросли дополнительным списком паранойи, добавили новых колючек и сомнений, которые в эту передышку снова брали верх над обычно таким спокойным и холодным внутренним «я», иногда она думала, что некоторые живые хуже проклятые Жнецов. Как минимум на одном уровне.
- Есть, сэр, - задача проста и понятна, а ответ может быть только один. Смотря вслед удаляющемуся Виктусу, она не знала, как начать разговор с братом. Чуть дрожали руки и было острое желание обнять такого своего и такого странно чужого старшего, чтобы увериться, что все более, чем реально, но что-то останавливало. Поэтому Сол щерится в насмешливом оскале, больше назло себе и своим сомнениям, подобно годы назад, в моменты их общих проказ, в моменты, когда братец ловил ее после установленного в доме комендантского часа, разводя мандибулы в стороны и демонстрируя ряд острых зубов она привычно чуть смешливо щурится, разрушая тот липкий мерзкий и такой неуместный страх, наконец решаясь заговорить, когда пауза слишком затягивается:
- Рада видеть твою страшенную рожу, братик, небось распугал ей всех врагов? - юмор подготовительного лагеря сейчас ее максимум, к тому же снова заныла нога, требуя отдыха и должного обращения. Виктус забыл предупредить Гарруса, что и понятно, семейные встречи и разлуки сейчас обычное дело, но ей успел обо всем рассказать Адан. Правда, разлуки и потери сейчас более частое явление, так что этот приятный бонус должен нести радость, - надеюсь, ты не разучился обниматься? - говорить-говорить, любую чушь, а еще развести пошире руки и, может, не будет всех тех неловких вопросов о том, что она здесь делает и как оказалась, если врачи запрещали. Тем более нет и капли желания обсуждать происходящее в мире, победа ли это и как назвать победой практически уничтоженный Палавен, зарева пожаров на котором до сих пор столь яркие, что ей страшно представить во что превратился их серебряный, полный идеальной гармонии мир, равно как не интересна ей судьба Шепард, людей, проекта супер-оружия и всего, о чем должны переживать порядочные граждане Иерархии, ее волновали близкие, всегда, уже после них - шло все общественное и общегалактическое. В семьеВакарианов был отнюдь не один плохой турианец.
- Проклятье, Сол, - это звучит так привычно нежно и лично, сотни раз и всегда неизменно, с той же неповторимой интонацией, что воскрешает в памяти родной дом и бессчетное количество эпизодов, воспоминаний составляющих их отношения, их связь. Брат делает один единственный широкий шаг навстречу и его хватает, чтобы в следующий миг турианку сгребли в объятия, такие могуче-крепкие, что она даже не будет шутить над видом шокированного братца, вся заманчивость этой затеи теряется под волной чего-то головокружительного, идущего из самой груди. Поэтому она только прижимается броня к броне, впервые за время досадуя, что нет возможности ощутить то воистину волшебное и неповторимое тепло, что свойственно живым, а не холод металла, ставший константой этой войны, чем-то абсолютным и постоянным, равно как и кровь вырывающаяся из пробоин в нем, - почему ты не в больнице? - проклятье, Гаррус-разрушитель-магии-уничтожитель-моментов, не отпускает ее и смотрит так укоризненно внимательно, словно она все еще его маленькая... раздражение утихает мгновенно и вскинувшаяся Солана только сейчас понимает сколь эмоциональны они оба и что, пожалуй, она ведь и правда его младшая сестра, и впервые осознание этого факта кажется ей таким замечательно-правильным.
- Не могла оставить все веселье на тебя, - она не спрашивает о том почему он здесь, что случилось, кого он потерял и что их ждет, дабы не задеть никаких душевных ран, не разрушить это единение еще больше возвращением к проблемам, оставив лишь этот момент, который получилось урвать у всего мира, ведь они живые и это то, что отличает их от полчищ безумных тварей, эти узы, чувства и связи. Совсем скоро их ждут новые испытания и возвращение к жестокой реальности, но сейчас она так счастлива, что не передать словами. Потом она спросит, потом будет вытаскивать из него слово за словом, потому что Гаррус и родители, о судьбе которых ей сейчас ничего не известно, единственное для нее ценное во всей проклятой галактике.
- Мы поговорим обо всем, так что не вздумай умирать раньше, чем я получу все подробности твоих очередных похождений, - короткий смешок куда-то ей в макушку заставляет Сол привычно фыркнуть, они отстраняются одновременно, но турианка на короткий момент перехватывает ладонь брата и сжимает ее крепче, ведь до тех пор пока они вместе нет ничего невозможного, Соловей сделает все ради своей семьи и ради своего непутевого старшего, она уже знает, что голова на подлость, на убийство, на предательство, на что угодно ради их защиты и спасения, что, пожалуй, немного пугает, - пошли, познакомлю тебя с парочкой наших, пока не вернулся Виктус. Она не выпускает его ладонь, буквально на буксире таща в сторону кварианца, не заботясь ни капли об уставном виде, и это она, формалистка в лучших традициях их отца! Выглядеть менее счастливой и меньше скалиться всем вокруг - тоже не особо получается, только па паре шагов от их недавнего пополнения сбавляет шаг и отпускает ладонь Гарруса, испытывая неожиданный острый укол сожаления.
- Витор! - она приветственно машет их столь ответственному, и что таить, милому кварианцу, - позволь представить, Витор’Нара, один из наших медиков, - в полных именах кварианцев она хоть и разбиралась, но к стыду своему помнила лишь само имя союзника, пропустив полное представление и на манер прочих офицеров используя подобное обращение с подачи самого Примарха, - а это Гаррус Вакариан, мой старший брат, - Сол кивает на спутника и лучезарно скалится, выискивая взглядом Адана, похоже предчувствовавшего замышляемую против него коварную пакость, а потому упорно не показывавшегося на глаза начальству. Хитрый гад. Впрочем, времени до отлета хватало, есть все шансы успеть пересечься и заставить лейтенанта делать ту восторженную мордашку, что появлялась у него при любом упоминании о брате, нужно ведь свести фанатов с их кумиром. Поразительно, как все может измениться в момент, утром она думала о том, что они скоро просто медленно передохнут здесь, потом серьезно планировала не сбежать ли ей от Гарруса, воспользовавшись любезным предложением лейтенанта, а после раздумывала о близкой и скорее всего бессмысленной смерти. Но вот сейчас она стоит подле старшего и чувствует себя как никогда живой. Плевать, что они потеряли и потеряют еще, ее мир все еще оставался почти целым, пусть в трещинах и ранах, с неопределенностями и нарывами от прошлых привязанностей и ошибк, их вечным соперничеством, практически разошедшимися жизненными путями... у нее все еще был брат. Во всяком случае, пока.
Когда ее окликают, это закономерно, она коротко извиняется перед мужчинами и предоставляет их обществу друг друга, направляясь к транспортнику, как всегда она не сказала ничего из того, что так хотелось и ничего из того, что необходимо. Впрочем, пока еще рано, не то место и время, поэтому Вакариан пересекается с инженерами и некоторое время пытается держать себя в руках, ровно все те неловкие полторы минуты, которые длится их разговор с Медораном, турианец вызывает в ней столь острое, какое-то просто материнское желание отмыть-отчистить чумазого инженера, которое даже не списать на требования выглядеть согласно уставу. Одна беда, не до того уже, но стремление отстирать мужчину всего, целиком, прямо в одежде и залив все это дело литрами моющих средств - никуда не делось. По пути удалось перехватить еще и Джерраса, уточняя не требуется ли тому ничего и покосившись на дружелюбный оскал заняться чем-то другим, Духи свидетели, она сама не знала почему, но этот тип ее заставлял иногда напрягаться и причину этому чувству она так и не нашла, а женской интуицией вроде как не обладала в принципе.
Солана долго думала следует ли брать какой-то дополнительный запас и без того скудных припасов, но отказалась от этой идеи, даже если они задержаться, особого смысла нет. В остальном погрузка проходит под надзором инженеров, от нее лично может быть по большей степени одна польза - огневая поддержка, а Солана и так всегда в броне, при оружии и с дополнительным запасом термозарядов, такие уж условия диктует развившаяся паранойя, еще бы пару гранат, но чего нет, того нет. До отлета оставалось совсем немного, когда откуда-то вылетел крайне обеспокоенный Адан, ухватил за плечи и оттащил в сторону, легко преодолев вялое сопротивление турианки, больше удивленной, чем действительно имеющей что-то против.
- Держи, - в руки пихнули металлическую емкость, в которой она сразу признала стандартную флягу военного образца с пометками «для питьевой воды», - остальные меня не волнуют, а ты вечно страдаешь от жажды, Малая, - Вакариан даже не пытается спорить, натыкаясь на строгий взгляд своего младшего офицера и только мнется, переступая с ноги на ногу, чувствуя как острые иглы впиваются куда-то под коленную чашечку и как муторно становится после этого фамильярного, но такого теплого обращения. Все же она была женщиной, была моложе него, показала свою слабость, хоть и не должна была, а теперь пожинает плоды... в виде дружбы? Сол чувствует, как мандибулы против воли расходятся в стороны, когда лейтенант кладет ладонь ей на макушку совершенно отеческим жестом и после ее тихого «спасибо» коротко кивает и так же стремительно скрывается среди прочих солдат. Жнецы могли уничтожить их дом, могли смести их города, но не смогли уничтожить их самих, а это - самое главное. Вакариан крепит флягу к поясу, рядом с магнитными захватами, благо конструкторы предусматривали и подобные моменты, за что отдельное им спасибо; а после запрыгивает наконец в транспорт, следом за подоспевшими инженерами, Гаррус пристроился где-то рядом и Сол улыбается глазами, понимая, что никак не может на него насмотреться, но это единственная вольность, которую она позволяет себе в присутствии посторонних. Весь перелет не занимает много времени и майор не вслушивается в редкие разговоры, только поглядывает иногда на Витора, все ли с кварианцем хорошо, да бросает временами взгляды в сторону Виктуса, хорошо бы оставить того в лагере, в большей безопасности, под надзором солдат, но Примарху же не прикажешь. Турианка тихо вздохнула, а хорошо бы.
Датриукс из космоса выглядел мертвым - один лишь камень и лед, заставший булыжник, где взгляду не за что ухватиться. Попыток отвоевать его раньше не предпринималось, вероятно еще и потому, что сами Жнецы не уничтожали толком сооружения, видимо не считая их значимыми или стоящими внимания, а турианцы не могли распылять свои силы еще больше. Впереди их ждали глубокие минус сто шестьдесят, воспоминание о чем заставило Сол чуть передернуться, представители ее расы очень не любили холод. Держа шлем наготове, она всматривалась в приближающуюся поверхность, а ведь высаживаться первыми придется им с Гаррусом. Проклятый холодный мир ждал, чтобы принять в свои объятья, отсутствие необходимости сражаться, во всяком случае исходя из полученной информации, даже немного разочаровывало, потому что контроль температуры брони это далеко не все, а вот хорошая драка дополнительная возможность согреться. Впрочем, это она поняла еще на Омеге. Как и многое другое.
Отредактировано Solana Vakarian (1 октября, 2017г. 18:37)
